1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга - Страница 78

— В следующий раз пришлю тебе коробку «мадлен», — говорит напоследок Тамару. — Надеюсь, это благотворно скажется на ходе твоего времени.

— Спасибо, — отвечает Аомамэ.

Она варит на кухне какао. Перед возвращением на балкон нужно согреться. Кипятит в кастрюле молоко, растворяет в нем коричневый порошок. Выливает смесь в огромную кружку, добавляет взбитых заранее сливок. Затем садится за стол и неторопливо пьет, вспоминая разговор с Тамару во всех деталях. Значит, проклятый Головастик собирается раздеть меня догола, думает она. Под ослепительными прожекторами. При этом он — профессионал и очень опасен.

Надев пуховик и обмотав шею шарфом, Аомамэ возвращается на балкон с чашкой какао в руке. Садится в пластмассовое кресло, укутывает ноги пледом. На детской горке по-прежнему ни души. Только уже на самом выходе из парка быстро движется чья-то фигурка. Вроде бы детская. Коренастый мальчуган в вязаной шапочке. Странно: что там делает одинокий ребенок в такой поздний час? Не успела она заметить его боковым зрением через прутья балконной решетки, как парнишка тут же скрылся в тени здания. Хотя для ребенка у него слишком огромная голова. Или ей показалось?

В любом случае, это не Тэнго. Тут же забыв о нем, она стала разглядывать дальше то детскую горку, то плывущие по небу облака. И потягивать какао, грея о кружку ладони.

На самом деле, конечно, Аомамэ увидела не ребенка, а Усикаву. Будь на улице чуть светлее или задержись он перед ее глазами чуть дольше, она бы убедилась, что голова у него и правда совсем не детских размеров. И тогда уж наверняка бы сообразила, что этот коротышка с огромной головой и есть человек, о котором рассказал ей Тамару. Но она видела его всего три-четыре секунды, и притом через прутья решетки. За которыми, слава богу, и сам Усикава не заметил сидевшей на балконе Аомамэ.

И вот здесь впору озадачиться сразу несколькими «если бы». Если бы телефонный разговор с Тамару не затянулся так надолго и если бы Аомамэ не раздумывала потом над его словами на кухне, потягивая какао, она обязательно увидела бы Тэнго, который все это время сидел на детской горке и разглядывал небо. И, разумеется, тут же выбежала из дома и встретилась бы с ним двадцать лет спустя.

С другой стороны, случись все именно так, следивший за Тэнго Усикава сразу бы догадался, что это Аомамэ, вычислил бы ее убежище и в срочном порядке доложил бы об этом верзилам из «Авангарда».

Поэтому неизвестно, к счастью или к несчастью Аомамэ не увидела Тэнго. Но именно пока она говорила с Тамару по телефону и пила на кухне какао, Тэнго, как и в прошлый раз, сидя на горке, разглядывал луны и наползавшие на них облака. А Усикава украдкой следил за Тэнго. Так прошло минут двадцать пять. В каком-то смысле — очень фатальные минут двадцать пять. Когда же Аомамэ в пуховике и с какао вернулась на балкон, Тэнго с детской площадки уже ушел. А Усикава последовал за ним не сразу, ибо решил убедиться кое в чем своими глазами. И лишь увидав, что хотел, быстрым шагом вышел из парка — что и заметила в последний момент Аомамэ.

Как и прежде, по небу неслись облака. Они стремились на юг: за горизонт над Токийским заливом и дальше, к просторам Тихого океана. Никто не знал, какая судьба ожидает их впереди. Как никто не знает, куда улетают души людей после смерти.

Кольцо вокруг Тэнго и Аомамэ стремительно сжималось. Хотя никто из них об этом даже не подозревал. А вот Усикава чуял своим уникальным змеиным нюхом, ибо сам активно этому помогал. Но все-таки даже он не видел всей картины происходящего. И понятия не имел, что дистанция между ним и Аомамэ только что сократилось до полусотни метров. А после увиденного в парке его сознание пребывало в таком хаосе, что мыслить последовательно уже не получалось, хоть сдохни.

После десяти мороз крепчает. Сдавшись, Аомамэ возвращается с балкона в теплую комнату. Раздевается, принимает горячую ванну. Согреваясь всем телом, трогает низ живота. И нащупывает там еле заметную округлость. Закрывает глаза и пытается представить ее — свою Кровиночку. Времени мало. Во что бы то ни стало нужно скорее рассказать об этом Тэнго. О его ребенке под ее сердцем. И о том, что она защитит их Кровиночку даже ценой своей жизни.

Переодевшись в пижаму, она забирается в постель, в темноте засыпает. И прежде чем провалиться в самый глубокий сон, грезит о старой Хозяйке. О том, как в оранжерее «Плакучей виллы» они вдвоем любуются бабочками. Внутри оранжереи тепло, как в утробе. Там же стоит и фикус, оставленный ею в прошлой квартире.

Ухоженный, оживший до неузнаваемости, заново позеленевший. На его сочных листьях мирно дремлют бабочки, сложив большие разноцветные крылья. И этому Аомамэ очень рада.

Во сне у нее очень большой живот, словно роды уже очень скоро. Она чувствует, как два разных пульса — ее самой и Кровиночки — образуют единый затейливый ритм.

Хозяйка сидит с нею рядом — как обычно, выпрямив спину и плотно сжав губы, — и еле слышно дышит. Обе они молчат, чтобы не разбудить спящих бабочек. Старушка погружена в свои мысли — так глубоко, что вроде и не замечает Аомамэ. Но Аомамэ, конечно же, чувствует себя под защитой. И все же тревога не покидает ее. Слишком тонкими и хрупкими выглядят хозяйкины руки, сложенные на коленях. Пальцы Аомамэ непроизвольно ищут пистолет, но нигде не находят его.

Даже засыпая все крепче, Аомамэ понимает, что видит сон. Иногда к ней приходят такие сны. Когда находишься, казалось бы, в очень яркой реальности, но понимаешь, что реальность эта ненастоящая. Словно высадился на поверхности какого-нибудь далекого астероида.