1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга - Страница 71

Борясь со скукой, он слушал в наушниках радио на средних волнах — передачи для домохозяек и пенсионеров. Ведущие сыпали избитыми шутками, сами же тупо хохотали над ними, изрекали банальные истины, рекламировали музыку, от которой хотелось поскорей заткнуть уши, и товары, которые никому не нужны. Так, по крайней мере, оценивал всю эту болтовню Усикава. Но слушал ее все равно. Что угодно, лишь бы звучали человеческие голоса. Поэтому терпел — и слушал. Но какого черта люди производят такие бредовые программы и транслируют их по белу свету при помощи радиоволн?

Впрочем — разве сам Усикава может похвастаться благородным и продуктивным трудом? Сутками прячется в дешевой квартирке и украдкой из-за шторы фотографирует незнакомых людей. Слишком бестолковое занятие, чтобы оценивать чей-либо труд свысока.

И ведь так у него всегда. И теперь, и когда еще был адвокатом — за всю свою карьеру он не помнил, чтобы хоть раз выполнял что-либо действительно полезное для окружающих. Его первыми клиентами были ростовщики, связавшиеся с гангстерским синдикатом. Усикава придумывал, как лучше размещать их кругленькие капиталы. А если точнее — как эти денежки безвреднее отмывать. Еще он защищал риелторов, выселявших людишек из старых домов. Зачищенные от жильцов участки переходили к строительным фирмам, которые возводили там высотные многоэтажки — гарантированный источник бешеных прибылей. Еще он слыл блестящим адвокатом среди тех, кто уклонялся от налогов. Большинству таких клиентов обычные адвокаты кажутся слишком осторожными и пугливыми. Усикава же в подобных делах (разумеется, за соответствующее вознаграждение) держал защиту твердой рукой — и часто добивался блестящих результатов. А потому на нехватку заказов не жаловался. Тогда на него и вышла секта «Авангард». Его персона чем-то лично понравилась Лидеру.

Вкалывай Усикава так же, как обычные адвокаты, вряд ли он заработал бы даже на пропитание. Несмотря на диплом юриста и адвокатскую лицензию, он не мог похвастаться ни ценными связями, ни надежным прикрытием. Из-за нелепой внешности его не брали ни в одну солидную адвокатскую фирму. Если бы он открыл свою контору и работал традиционными методами, в жизни бы не привлек серьезных клиентов. Слишком уж мало людей в этом мире готовы платить хорошие деньги адвокату с такой наружностью, как у него. Бесконечными телесериалами людей приучили к мысли, что приличный адвокат — это непременно кто-то обаятельный и умный с виду.

Так понемногу он и связался с миром «по ту сторону закона». Миром, где его безобразная внешность никого не отталкивала — наоборот, лишь помогала втираться в доверие к тем, кто в нормальном мире были такими же изгоями. Они ценили его за сообразительность, работоспособность и умение держать язык за зубами, а потому поручали ему очень серьезные дела, за успешное решение которых готовы были хорошо раскошелиться. Очень скоро Усикава понял правила игры — и научился танцевать с правосудием на самом краешке Закона. Опираясь на врожденные интуицию и осторожность. Но однажды — как говорится, бес попутал, — поддавшись собственной жадности, переступил роковую черту. И хотя уголовной статьи избежал, в итоге лишился членства в Ассоциации токийских адвокатов.

Усикава выключил радио и закурил «Севен старз». Глубоко затянулся, медленно выдохнул. Стряхнул пепел в пустую банку из-под консервированных персиков. Будешь жить такой жизнью дальше — сдохнешь так же безрадостно, сказал он себе. Рано или поздно споткнешься да улетишь в какую-нибудь темную яму. А твоего исчезновения из этого мира даже заметить некому. Сколько ни зови на помощь из своей темноты, не услышит ни одна живая душа. Все, что тебе остается, — до самой смерти продвигаться вперед своим способом. Пускай такой способ и не заслуживает похвалы, другого у тебя нет. А уж выживать, когда тебя ни за что не хвалят, ты и так умеешь лучше других.

В половине третьего из подъезда вышла девчонка в бейсбольной кепке. Без какой-либо сумки, руки свободны, пронеслась через поле обзора камеры. Так торопливо, что Усикава едва успел дотянуться до пульта и трижды щелкнуть затвором. Эту девчонку он видел впервые. Привлекательная длинноногая худышка лет шестнадцати-семнадцати, стройная — несет себя, как балерина. В линялых голубых джинсах, белых кроссовках и мужской кожаной куртке. Волосы убраны под воротник. Отойдя от подъезда на несколько шагов, девчонка остановилась и, прищурившись, посмотрела зачем-то на верхушку столба. Потом опустила взгляд, решительно прошагала до угла, свернула влево и исчезла из виду.

Она кого-то напоминала. Кого-то знакомого. Из тех, кого Усикава видел совсем недавно. Вылитая красотка ведущая какого-нибудь телешоу. Что странно, ибо телевизора (если не считать новостей) он не смотрел и звездами экрана никогда не интересовался.

Усикава вдавил педаль акселератора, чтобы мозг заработал на полную мощность. Крепко зажмурившись, выжал память, точно мокрую тряпку — так исступленно, что застонали нервы. И тогда кто-то внутри него осознал: эта девушка — Эрико Фукада. Ни вживую, ни по телевизору он ее никогда не видел. Лицо запомнил только по фото в газете. Но в ее облике ощущалась все та же мистическая призрачность, что и на черно-белом портрете. Разумеется, Тэнго познакомился с ней, прежде чем засел за редактуру «Воздушного Кокона», тут даже сомневаться не стоит. Но неужели эти двое сошлись так близко, что девчонка стала скрываться в квартире Тэнго? Ошарашенный этим открытием, Усикава почти машинально натянул на голову вязаную шапочку, напялил темно-синее полупальто, замотал шею шарфом. И, выскочив на улицу, побежал за девчонкой.