1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга - Страница 51

Ей хочется тут же вскочить, выбежать из квартиры, доехать до станции Сангэндзяя — и проверить все как можно скорее. Может, получится, может, нет. Но попробовать стоит. В том же костюме, на тех же каблучках — вверх по той же лестнице с пауками.

И все-таки Аомамэ сдерживает себя.

Нет, нельзя, понимает она. Ведь наши с Тэнго судьбы снова пересеклись именно потому, что я попала сюда, в год 1Q84-й. И, возможно, именно поэтому теперь жду от него ребенка. Значит, я непременно должна снова встретиться с ним в этом мире. И хотя бы до тех пор не покидать этот новый мир. Чего бы ни стоило — и что бы со мной ни случилось.

На следующий день после обеда звонит Тамару.

— Сперва насчет человека из «Эн-эйч-кей», — говорит он. — Я позвонил в контору корпорации. Сборщик взносов, ответственный за этот участок в Коэндзи, сообщил, что не помнит, чтобы стучался в дверь квартиры номер 303. Зато помнит, что видел на двери извещение об автоматическом переводе через банк и сам факт оплаты уже проверял. Еще он сказал, что, если есть звонок, он никогда не стучит в дверь. Иначе к концу дня все руки себе поотбивал бы. Мало того: в день, когда к тебе заявился тот тип, официальный сборщик взносов обходил совершенно другой участок. Насколько я понял, он не врет. Судя по отзывам, работник он терпеливый и приветливый, ветеран с пятнадцатилетним стажем работы.

— Что ж получается?

— Получается, что к тебе, скорее всего, приходил самозванец. Некто под видом служащего «Эн-эйч-кей» хотел обманом стрясти с тебя деньги. Человек из корпорации, с которым я говорил, очень встревожился. Подобные самозванцы — прямой удар по их репутации. Он даже предложил встретиться со мной, чтобы обсудить происходящее. Разумеется, я отказался. Сказал, что материального вреда нам не причинили и раздувать ситуацию не хотелось бы.

— А может, это какой-нибудь псих? Или один из тех, кто меня разыскивает?

— Те, кто тебя разыскивает, так бы не поступали. Таким способом ничего не добиться, а вот спугнуть тебя можно запросто.

— Но если это просто псих, почему он выбрал именно эту квартиру? Столько дверей вокруг! А я постоянно задергиваю шторы, чтобы с улицы было не видно света, сижу тихо как мышка, не вывешиваю на балконе белья. Но он уже который раз колотится именно в эту дверь — и больше ни в какую. Он знает, что я прячусь. И постоянно это подчеркивает. И всячески пытается заставить меня открыть.

— Думаешь, явится снова?

— Не знаю. Но если его цель — добиться, чтоб я ему открыла, наверняка придет еще не раз.

— И тебя это пугает?

— Не пугает, — отвечает Аомамэ. — Просто не нравится.

— Мне тоже. Если он придет снова, мы не сможем заявить ни в «Эн-эйч-кей», ни в полицию. И даже если ты срочно вызовешь меня по телефону, я уже вряд ли его застану.

— Надеюсь, вызывать никого не придется, — говорит Аомамэ. — Сколько бы он ни провоцировал, я просто не открою ему, и все.

— Но он, видимо, станет провоцировать и как-нибудь иначе.

— Возможно, — хмурится Аомамэ.

Коротко кашлянув, Тамару меняет тему:

— Каков результат теста?

— Положительный, — отвечает она.

— То есть ты залетела?

— Да. Сделала два разных теста, результат тот же.

В трубке повисает безмолвие каменной плиты, на которой пока не высекли ни иероглифа.

— Никаких сомнений?

— Я сразу знала. Просто хотела подтвердить.

Снова пауза. Словно Тамару поглаживает пальцами безмолвный камень.

— Должен спросить напрямую, — говорит он наконец. — Будешь рожать? Или избавишься?

— Избавляться не буду.

— Значит, будешь рожать?

— Если все пойдет хорошо, рожу в июне-июле.

Тамару производит в уме несложный подсчет.

— Если так, придется немного изменить наши планы.

— Мне очень неловко.

— Не за что извиняться, — отвечает Тамару. — В любой ситуации женщина имеет право родить ребенка, и это право необходимо защищать.

— Звучит как в Декларации о правах человека, — говорит Аомамэ.

— И еще вопрос в лоб: ты разобралась, кто отец ребенка?

— Я ни с кем не спала с июня.

— Так что же это — непорочное зачатие?

— Если так выражаться, религиозные фанатики лопнут от ярости.

— Когда делаешь что-либо необычное, вокруг всегда кто-нибудь лопается от ярости, — парирует Тамару. — А вот если ты забеременела, нужно как можно раньше обратиться к врачу. Скрываться в этой квартире до самых родов не стоит.

Аомамэ задерживает дыхание.

— Оставьте меня здесь до конца года. Я ничем вас не потревожу.

Тамару долго молчит. Затем произносит:

— До конца года можешь оставаться. Но уже в январе тебе придется переехать в безопасное место, куда можно прислать врача. Это ты понимаешь?

— Понимаю, — отвечает Аомамэ. Но без особой уверенности. А если до января она так и не встретит Тэнго, сможет ли отсюда уехать?

— Одна женщина как-то забеременела от меня, — неожиданно сообщает Тамару.

Аомамэ не сразу находит, что сказать.

— От вас? Но вы же…

— Все верно, я гей. Стопроцентный, без вариантов. Давно таким был, и сейчас такой же. Думаю, и в будущем это не изменится.

— И все-таки женщина от вас забеременела.

— Все когда-нибудь ошибаются, — отвечает Тамару абсолютно серьезно. — Не буду вдаваться. Случилось по молодости. Только однажды — и сразу залет.

— И что с ней стало потом?

— Не знаю.

— Не знаете?

— Мы общались до шестого месяца. Потом перестали.

— После шестого месяца аборт невозможен, вы в курсе?

— Я знаю.

— Скорее всего, у вас родился ребенок, — говорит Аомамэ.